Итальянцы на даче

У меня был друг, Антон. Мы с ним запугивали девушек, грабили ларьки, а потом он исчез и, оказывается за это время сильно поднялся. Он как актер участвовал в международном проекте по Вакханкам Еврипида и так там засветился, что приехал в Москву весь облепленный этими вакханками. А были это француженки, бельгийки, итальянки.
Он меня по старой дружбе пригласил съездить с ними в Загорск.
Нищие перед входом нас сразу встретили, сомкнулись вокруг нас и повели внутрь. Соборы перекидывались воронами. Потом в косой пельменной над оврагом бутылка монастырской залетала над пластиковыми столиками. И уже в сумерках мы шли к станции мимо качающихся и распевающих песни домиков. В Лосиноостровской мы вышли к даче Антона. Пока мы шли от станции, полу безумная рыжая бельгийка Инбаль качалась над нами на трапеции и распевала. Вишневый сад на участке облетел. Детская тачка в прошлогодней аварии уткнулась в кучу сухих листьев. Мы растолкали домик и он со вздохом отворил дверь. Я, израненный как Себастьян подозрениями, что я тут абсолютно никому не нужен, тащился за одуревшими от впечатлений вакханками через сени. Паук проворно спустился по паутине и забормотал приветствия на ломанном итальянском. Темная комнатка обвешана елочной гирляндой. Обои желтые как в старом вагоне метро. Репродукции. Грачи прилетели. Писарев. Все двери по периметру приоткрыты множество крохотных каморок с кроватями, закрывшими лица от смущения. Огромная бутыль граппы поднялась в воздух. Я нашел по радио классическую музыку и вакханок размазало по автомобильным креслам которые были вместо мебели. Только одна похожая на Катрин Денев посверкивала в темноте огромными глазами. Вдруг вечеринка закончилась, все засобирались. Я сидел горько задумавшись когда ощутил на лице поцелуи, это Денев, которая ни бельмеса по-русски не понимала, решила что я здесь остаюсь и прощалась.
По дороге на станцию дождь налил нас до краев и рука электрички протянулась за нами. Теплое метро нашинковало нас и отправило в суп спать. Хотя нет, мы потом поехали в театр на Воровского, где они жили и сидели за длинным столом пока вода не поднялась в каналах и тогда мы вынули Сергея (который, кстати очень плохо вел себя в электричке и даже просил милостыню) из туалета, в котором он давно заперся, положили его в гондолу и повезли ко мне на другую сторону Калининского спать. Некоторые небоскребы дремали, некоторые мрачно онанировали.